Волк. В мифологических представлениях многих народов Евразии и Северной Америки образ Волка был преимущественно связан с культом предводителя боевой дружины (или бога войны) и родоначальника племени. Общим для многих мифологий Северо-западной и Центральной Евразии является сюжет о воспитании родоначальника племени, а иногда и его близнеца - волчицей (ср. римскую легенду о капитолийской волчице, вскормившей Ромула и Рема, древнеира некую легенду о волчице, вскормившей Кира, рассказ китайской хроники 7 в. о предках тюрок, истреблённых врагами, кроме одного мальчика, которого выкормила волчица, ставшая позднее его женой и родившая ему десять сыновей; аналогичное предание о волке-прародителе существовало так-же и у монголов). 

Тотемические истоки подобных мифов особенно отчётливы в типологически сходном предании рода кагвантанов у североамериканского индейского племени тлинкитов. По этой легенде, один из предков рода встретил волка, подружившегося с ним и обещавшего его осчастливить, после чего род стал считать волка своим тотемом. У индейского племени нутка существовал миф, согласно которому волки украли сына вождя. В подобных мифах предок — вождь племени выступает в образе волка или обладает способностью превращаться в волка (греч. Долон, ср. также слав. Змей Огненный Волк}, что связывается с представлениями (проявляющимися и в фольклорной традиции) об оборотнях типа славянских и балканских волкодлаков (вурдалаков), литовских вилктаков и др. Герой-родоначальник, вождь племени или дружины называется иногда волком или имеющим «голову волка» (ср. прозвище грузинского царя Вахтанга  Горгослани,  букв. «волкоглавый») или «тело (живот) волка»    (герой   древнеиндийского эпоса «Махабхарата» Бхима; имена с тем же значением даются членам рода Волков, у тлинкитов-кагвантанов). 
        В качестве бога войны Волк выступал, в частности, в индоевропейских мифологических традициях, что отразилось в той роли, которая отводилась волку в культе Марса в Риме и в представлении о двух Волках (Geri и Freki), сопровождавших германского бога войны Одина в качестве его «псов» (аналогичное представление отмечено также в грузинской мифологии). Соответственно и сами воины или члены племени представлялись в виде волков или именовались волками (в хеттской, иранской, греческой, германской и других индоевропейских традициях) и часто наряжались в волчьи шкуры (древние германцы, в частности готы, во время  праздника, о котором сообщают византийские источники). Согласно хеттскому тексту обращения царя Хаттусилиса I (17 в. до н. э.) к войску, его воины должны быть едины, как «род» «волка» (хетт. , родственно др.-исл. vitnir «волк», укр. вицун, «волк-оборотень»). Аналогичное представление о волчьей стае как символе единой дружины известно на Кавказе у сванов. Богам войны (в частности, Одину) приносили в жертву волков, собак, а так-же людей, «ставших волками» (согласно общеиндоевропейскому представ-лению, человек, совершивший тягостное преступление, становится волком); формула засвидетельствована по отношению к преступнику-изгою в хеттских законах, древнегерманских юридических текстах, а также у Платона (ср. др.-исл. vargr, «волк-изгой», хетт. «человек тягостного преступления»). 
       Связь мифологического символа Волка с нижним миром, миром мёртвых характерна для мифологии индейцев-алгонкинов, согласно которой Волк — брат Манабозо (На-на-буша) провалился в нижний мир, утонул и после воскрешения стал хозяином царства мёртвых. В «Эдде» конец мира вызван чудовищным Волком, сорвавшимся с цепи (ср. мифы о чудовищных псах в мифологии народов Центральной Евразии). 
У восточных палеоазиатов (камча-далов, коряков) сохранялся «волчий праздник», совершавшийся в связи с охотой на волка и представлявший собой обрядовое соответствие мифам о Волке. Ритуал переодевания в волчьи шкуры или хождение с чучелом волка , у многих народов Европы (в т. ч. у южных и западных славян) приурочивался к осенне-зимнему сезону (латыш. vilka menesis — названия декабря — букв. «волчий месяц», а также аналогичные названия в других европейских традициях). 
     Представление о превращении человека в волка, выступающего одновременно в роли жертвы (изгоя,  преследуемого) и хищника (убийцы,  преследователя), объединяет многие  мифы о Волке и соответствующие обряды,  а также т. н. комплекс «человека-волка», изученный 3.Фрейдом и его  последователями и воплощённый в художественной форме Г. Хессе в романе «Степной волк». 
     Для всех мифов о Волке характерно сближение его с мифологическим псом.

             Для большинства народов мира волк ненавистный символ злобы, aгpeccивности и свирепости, алчности и кровожадности, прожорливости, хитрости и коварства, а для китайцев еще и олицетворение разврата. Что же касается жителей средневековой Европы, то в их представлении волк выrлядел настоящим пуrалом, чудовищным воплощением зла и самого Дьявола. 

            В Древнем Еrипте Вепуат, воинственное божество в образе волка, ¬ символ храбрости, а в Древнем Риме волк ¬ эмблема победы: увидеть ceporo накануне сражения считалось самым блаrоприятным 
предзнаменованием. 
            Волк ¬ священное животное некоторых боrов: rpеческоrо Аполлона, римскоro Марса и скандинавскоrо Одина. Для мноrих индейских племен Северной и Центральной Америки волк ¬ тотемное животное. 
           Мифолоrическая римская волчица, вскормившая своим молоком будущих основателей Рима, Ромула и Рема, так же, как и фольклорная индийская волчица, троrательное олицетворение материнской заботливости. 
             Такие противоречия во взrлядах на лесноrо (или степноrо) хищника могут вызвать леrкое недоумение, которое, впрочем, нетрудно развеять. Полярность мнений коренится в данном случае в релиrии, точнее, в непримири¬мом противостоянии приверженцев политеизма (мноrобожия) и монотеизма (единобожия). Дело в том, что первые в целом положительно оценивали символический образ волка, а вторые, разумеется, отрицательно. В пику «невежественным» язычникам. Иными словами, что для язычника хорошо, то для христианина ¬ смерть. 
          В мифолоrии под шкурой волка скрывается не обязательно волк. Mнoroчисленные аллеrории и метафоры леrко мoryт сбить с толку неподrотовленноrо к встрече с ними читателя. Возьмем, к примеру, rреческий миф о Ликаоне (от rреч. «lykos» ¬ «волк»). В нем повествуется о том, как царь Аркадии Ликаон осмелился предложить Зевсу блюдо, приrотовленное из человеческоrо мяса, и бьт превращен за это разrневанным rpомовержцем в волка. ¬ реальности этот миф отражает древний обычай человеческих жертвоприношений Зевсу Ликейскому на rope Ликаон (Волчьей rope). 
         Еще сложнее постичь образ rиrантcкoro волка Фенрира из скандинавской «Младшей Эдды». Пророчество rласило о том, что чудовищный Фенрир был порожден великаншей Анrрбодой на поrибель боrам и всему миру. Узнав об этом, боrи решили посадить адскоrо волка на цепь. По их приказу карлики¬цверrи сковали для Hero прочнейшую цепь rлейпнир. В качестве материала для цепи Maленькие мастера использовали корни rop, шум кошачьих шаrов, женскую бороду, медвежьи жилы, рыбье дыхание и птичью слюну. Но даже эта удивительная цепь не смоrла вечно удерживать жуткоrо Фенрира: однажды он сорвался с нее и проrлотил солнце. В этом эсхатолоrическом мифе за образом ужасноrо Фенрира yraдывается предвидение zрядущей космической катастрофы. 
          В мифолоrии мноrих народов большое внимание уделяется оборотням ¬ людям, способным принимать волчий облик. Оценка их при этом вовсе не однозначна. 
          В rерманской мифолоrии вервольф «<человек¬волк») ¬ настоящее исчадие ада. По ночам он облачается в волчью шкуру и нападает на людей и скот, а утром снимает ее, вновь принимая человечес кий облик. В ,полнолуние вервольф при¬обретает особенную силу, и сразить ero может лишь серебряная пуля. 
        В литовской мифолоrии оборотни вилктаки («быть волком»)или вилколаки «с волчьей шерстью») имеют отличительные приметы: зубы у них человеческие, а под шеей ¬ белое пятно (коrда они были людьми, на этом месте повязывался платок). Вилколаки сохраняют человеческий разум, но теряют дар речи.  С природными волками эти оборотни не смешиваются, предпочитая бродить поблизости от человеческоrо жилья.  В вилколаков людей превращают ведьмы и колдуны при помощи зачаровaннoro пояса. Но оборотнем можно стать и по собственной воле: для этоrо достаточно перевернуться через пень ивы. Для людей опасность представляют только такие добровольные оборотни, а заколдованные вилколаки ¬ вполне мирные и очень несчастные существа. 
         В славянской мифолоrии оборотня¬ волкодлака леrко распознать по волчьей шерсти, растущей на rолове человека. Oд¬нако славянские волкодлаки не чета repманским вервольфам и литовским вилколакам, поскольку в них обращаются эпические rерои, стремящиеся к воинской славе. К волкодлакам причисляли бы¬линноrо rероя Волха Всеславича, эпичес¬кoro сербскоrо rероя Змея Oгненного Волка и даже вполне реальноrо pyccкoro князя Всеслава Полоцкоrо, жившеrо в XI веке. Волкодлаки опасны лишь после смepти, коrда они превращаются в упырей. Но чтобы предотвратить такую страшную мeтаморфозу, достаточно вложить в рот  умершему серебряную монету. 
       В языческой релиrии, как уже отмeчалось, волк часто выступает как культовое животное, а иноrда в волчью шкуру рядятся даже боrи. Среди последних можно отметить воинственноrо еrипетcкоro боrа Вепуата «Открывателя путей»), центром культа котoporo был rород Сиут. От Сиута пролеrал важнейший Kaраванный путь, поэтому Вепуат почитался местными жителями как боr-проводник и разведчик путей. Вепуату поклонялись и как боrу войны. Коrда войска фараона выступали в поход, знаменосец поднимал штандарт с изображением воинственноrо боrа¬волка и ero атрибутами: луком и булавой. 

          В христианстве, враждебном язычеству, волк стал символом дьявола и ереси. Церковники создали rлубоко символичную картину христианскоrо мира, в которой себе отводили почетную роль мудрых пастырей, направляющих неразумных овец (верующих) по истинному пути спасения. Волки¬еретики пытаются совpaтить паству с этоrо пути, дабы поrубить наивных овечек, но их, в свою очередь, преследуют псы господни ¬ доминиканцы (см. «Собака). 
           Христианские теолоrи Авryстин Блаженный, Фома Аквинский идрyrие посвятили немало «ученых» томов оборотням. Жан Боден, например, писал в своей «Дeмонолоrии» о том, что оборотни сохраняют человеческую сущность даже при тpaнсформации в волков. Дьявол, по ero мнeнию, способен лишь придать одному телу внешность дрyrоrо, но он бессилен изменить божественную природу человека. 
          Инквизиция жестоко преследовала людей, заподозренных в оборотничестве, и отправляла их на костер вместе с Beдьмами и колдунами. Людоедство было rлавным преступлением, вменяемым им в вину. До наших дней в архивах сохранились судебные протоколы по делу бурryндца Пьера Бурrо, француза Жиля Гарнье и мноrих друrих несчастных, казненных по обвинению в оборотничестве. 
         В христианской иконоrpафии такому дьявольскому отродью, каким церковь ¬ изображала волка, казалось бы, нет места. 
          Однако есть одно исключение: волк является атрибутом св. Франциска Ассизскоro. Соrласно церковному преданию, этот высокочтимый святой сумел приручить orpoмнoro свирепоrо волка, наводившеrо ужас на окрестности французскоrо rорода rуббио. 
в изобразительном искусстве Peнecсанса волк, как яркое олицетворение пpoжорливостu, сопровождает аллеrоричес¬кую фиryру Чревоуrодия. 
В алхимии, оперирующей зашифро¬ванными знаками химических элементов и процессов, волк символизирует сурьму. 
                В истории христианских народов европы серый хищник стал общепризнанным символом разбоя. Уже в Библии вол¬кам уподоблялись наиболее опасные для народа лица ¬ жестокие правители, Heправедные судьи и лжепророки. В Cpeдние века с волками сравнивали самых подлых rрабителей, осквернителей цepквей и моrил. В наше время под термином «морской волк» понимают опытноrо, бывалоrо моряка. Однако этот термин вовсе не так безобиден: в XVII веке «морским волком» называли алчноrо пирата или корсара, рыщущеrо по морям в поисках леrкой добычи. 
               На средневековую эмблематику большое влияние оказала волчья эмблема моrущественноrо Рима. У Рима ее переняли ранняя Византийская империя, анrлосаксонское королевство Кент, ряд 
итальянских rородов. В настоящее Bpeмя хищную эмблему используют сторонники самопровозrлашенной чеченской республики Ичкерия. 
           В западноевропейской rеральдике эмблема волка является носителем традиционной символики агрессивности, алчности и коварства. rеральдическими цветами данной эмблемы являются черный, серебряный и синий. В rербе волк может быть изображен в анфас или в профиль (беryщий). Волк, схвативший добычу, называется в rеральдике хищным, а если цвет ero rлаз отличается от цвета вceгo тела ¬ разъяренным. 
В российской rеральдике изображение волка используется только в качестве «rоворящей» эмблемы, Т.е. без символическоrо значения (например, в rербе roродо;в Волковыска и Волчанска, или в poдовом rербедворян Волковых).